Андреева И.Н.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ КРЕАТИВНОСТЬ И ЕЁ ОТЛИЧИЯ ОТ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

// Вiснiк Чернiгiвського державного педагогiчного унiверсiтету iменi Т.Г. Шевченка. Випуск 41. Серiя: Псiхологiчнi науки. Т.1. – Чернiгiв: Чернiгiвськi державний педагогiчний унiверсiтет iменi Т.Г. Шевченка, 2006. – С.13-15.

В статье представлен теоретический анализ проблемы формирования понятия «эмоциональная креативность» (emotional creativity, EC). Автор рассматривает структурные компоненты, характеризует уровни развития EC, сравнивает выделенный феномен с понятием «эмоциональный интеллект».

Постановка проблемы. Эмоции и креативность на протяжении длительного времени ассоциировались друг с другом в популярных психологических теориях. Например, римский философ Сенека, цитируя Аристотеля, провозглашает, что гениальность не может существовать без примеси сумасшествия. В современной науке связь между эмоциями и креативностью остаётся во многом неясной. Наиболее часто эмоции рассматриваются как фасилитаторы, ингибиторы или побочные продукты творчества. Гораздо реже эмоции сами по себе выступают как творческие продукты [8].
Результаты теоретического анализа. В 1980 году Дж. Эйврилл представил конструктивистскую теорию эмоций, базовым понятием которой является эмоциональный синдром. Так названы эмоции, сами по себе являющиеся продуктами творческой активности. Эмоциональные синдромы (emotional syndromes) представляют собой организованные паттерны реакций, которые обозначаются в обычном языке такими терминами как гнев, любовь, горе и т.п. [3]. Наиболее важным в определении, по мнению Дж. Эйврилла, является термин «организованные»: эмоциональные синдромы предполагают соответствие принципам структуры.
Эмоциональные синдромы возникают на основе двух типов представлений: экзистенциальные верования и социальные нормы. И те, и другие обычно предлагают прототипы, в соответствии с которыми эмоции, обычно распознаваемые в культуре, конструируются в обществе. Однако представления изменяются и нормы могут разрушаться. Вследствие этого эмоциональные синдромы отклоняются от прототипа, их концептуальная репрезентация становится всё более неясной и трудно артикулируемой. Отсюда, в зависимости от того, приносит результирующее поведение вред или пользу, оно обозначается достаточно неопределённо: как «невротичное» или как «креативное» [3].
Поиск ответа на вопрос о причинах возникновения культурных различий в эмоциональных синдромах привёл к исследованию проблемы эмоциональной креативности. Эмоциональная креативность (emotional creativity, EC) представляет собой развитие эмоциональных синдромов как новых, эффективных и аутентичных [5].
На основании теоретического и эмпирического анализа Дж. Эйврилл [4] выделяет следующие структурные компоненты эмоциональной креативности. Подготовленность (preparedness) – обучение пониманию эмоциональных переживаний на базе предшествующего эмоционального опыта. Новизна (novelty) – способность переживать необычные, с трудом поддающиеся описанию эмоции. Эффективность/аутентичность(effectiveness/authenticity) –– умение выражать эмоции искусно и искренне [4]; кроме того, эмоции расцениваются как аутентичные, если они совместимы с важнейшими интересами личности и способствуют её благополучию[3].
Можно выделить несколько уровней эмоциональной креативности. На низком уровне EC включает наиболее эффективное использование уже существующих эмоций, созданных внутри культуры; на более высоком, комплексном уровне она представляет собой видоизменение стандартных эмоций для лучшего удовлетворения потребностей индивида или группы; и на высшем уровне – развитие новых форм эмоций, основанных на изменениях в верованиях и нормах, на которых эмоции основываются [4].
В результате эмпирического исследования гендерных различий в сфере эмоциональной креативности было выявлено, что подготовленность и эффективность/аутентичность на достоверном уровне достигают более высокого уровня у женщин по сравнению с мужчинами. Это означает, что женщины более склонны обдумывать свои эмоции, более внимательны к эмоциям других, их переживания в большей мере аутентичны и эффективны, чем у мужчин [4].
Высокий уровень эмоциональной креативности даёт ряд личных и социальных преимуществ его обладателю. Среди них – глубина познания собственного эмоционального опыта; склонность к содержательному анализу чувств и поведения, толерантность к себе и другим, самоуважение, уверенность в себе, способствующая самоэффективности. Человек с высоким уровнем EC описывается как дружелюбный, открытый для опыта, склонный к мистическим переживаниям, стремящийся в открытой и честной манере задавать экзистенциальные вопросы [3-5].
Эмоциональная креативность не возникает на пустом месте. Это достижение, «порождённое определёнными усилиями и предусмотрительностью» [5, с.296]. Развитию эмоциональной креативности могут способствовать эмоциональные травмы, препятствия и разочарования в раннем опыте. Травматический эмоциональный опыт (например, смерть или серьёзная болезнь близкого человека, развод родителей, вербальные или физические оскорбления) заставляет индивида задуматься о своих эмоциях и попытаться их понять, способствует расширению диапазона переживаний и их выходу за рамки повседневности. Осознаваемая эффективность/аутентичность чаще ассоциируется с предполагаемой пользой, извлечённой из прежнего опыта, а не с его жестокостью или количеством травматических событий [4].
В чём отличие эмоционального интеллекта (emotional intelligence, EI) [1; 7; 9] и эмоциональной креативности? На описательном уровне эти понятия в некоторой мере перекрывают друг друга: оба они предполагают сензитивность к знаниям об эмоциях (или подготовленность) и наличие способности реагировать эффективно или аутентично. Главное отличие – в степени новизны эмоционального ответа, характерной для эмоциональной креативности [2]. Выраженной эмоциональной креативности соответствует высокий уровень эмоционального интеллекта. Однако индивиды с высоким уровнем EI, измеренным при помощи теста MSCEIT, не всегда обладают высоким уровнем эмоциональной креативности. Это происходит потому, что MSCEIT измеряет скорее конвергентный, чем дивергентный интеллект.
На теоретическом уровне связь между EI и эмоциональной креативностью остаётся не вполне определённой. По мнению Дж.Эйврилла [3], эмоциональный интеллект в рамках модели П.Сэловея и его коллег [9] может быть связан с эмоциональной креативностью двумя путями. Во-первых, эмоциональная информация может способствовать более эффективному мышлению и креативности. Во-вторых, различные эмоции могут образовывать комбинации и выражаться в необычной форме – в концепции эмоциональной креативности это означает изменения в эмоциональных синдромах.
Следует отметить, что понятие «эмоциональный синдром» в корне отличается от понятия «эмоция» в упомянутой выше модели EI. Это отличие явным образом отражено в заключении Дж.Мейера: «Когда мы ищем новые возможности для выражения эмоций, нет необходимости изобретать для этого новые стандарты или уникальные эмоциональные реакции» [7, с.238]. Эмоциональная креативность, напротив, связана с изменением в представлениях и нормах, без чего стало бы невозможным возникновение новых эмоциональных синдромов.
Эмпирический уровень представляет исследование З.Ивцевиц, М. Брэкетта и Дж.Мейера [6], которое показало, что EI и EC представляют собой две отдельные системы способностей. Предположение о том, что эмоциональная креативность, в отличие от эмоционального интеллекта, взаимосвязана с креативным поведением, подтвердилось частично. Взаимосвязи EI и креативного поведения действительно не были обнаружены. Однако было выявлено, что EC, измеренная при помощи самоотчёта, образует значимую корреляцию с креативным поведением, в то время как EC – способность коррелирует только с самооценкой артистической деятельности.
Выводы. Итак, эмоциональная креативность – более широкое понятие, чем эмоциональный интеллект. В отличие от последнего она предполагает новизну эмоциональной реакции. Различия отмечаются и в подходе к обработке эмоциональной информации. Если EI скорее относится к конвергентному интеллекту, то EC основывается на дивергентном интеллекте. Взаимосвязи ЭИ и эмоциональной креативности в общем соответствуют взаимосвязям между когнитивным интеллектом и когнитивной креативностью.

1. Андреева И.Н. Понятие и структура эмоционального интеллекта // Социально-психологические проблемы ментальности: 6 Международная научно-практическая конференция 26 -27 ноября 2004 года, г. Смоленск: В 2 ч. – Смоленск: СГПУ, 2004. – Ч.1. – С. 22-26.
2. Averill J. R. A tale of two Snarks: emotional intelligence and emotional creativity compared // Psychological Inquiry, 2004, 15, p.228-233.
3. Averill J. R. Emotions as mediators and as products of creative activity. In J.Kaufman& J.Baer (Eds.). Creativity across domains: Face of muse. Mahwah, N.Y.: Erlbaum, 2005. P.p. 225-243.
4. Averill J. R. Individual differences in emotional creativity: structure and correlates // Journal of Personality. April, 1999. 67:2. P. 331-371.
5. Averill J.R. & Thomas –Knowles C. Emotional creativity. In K.T. Strongman (Ed.), International review of studies on emotion (Vol.1, p.p. 269-299). London: Wiley, 1991.
6. Ivcevic Z., Bracckett M.A. & Mayer J.D. Emotional intelligence and emotional creativity [Electronic resourse]. – 2006. Mode of access: http://oxbow.sr.unh.edu/zivcevic
7. Mayer J.D., Salovey P., Caruso D.& Sitarenios G. Emotional intelligence as standard intelligence // Emotion, 2001, 1, p.p.232-242.
8. Rank O. Truth and reality. N.Y.: Norton. (Original Work published 1929).
9. Salovey P., Bedell B.T., Detweiler J.B. & Mayer J.D. Current directions in emotional Intelligence research. In M.Lewis& J.M. Haviland (Eds.). Handbook of emotions (2nd ed.). N.Y.: Guilford, 2000.P.p. 504-520.